В понедельник 4-го октября ушёл Роман. Мы дружили с первого курса института. Иногда терялись, но каждый раз находились вновь. Около года назад, Роман снова «вынырнул».
Я очень отчетливо помню эту нашу встречу. Не был Роман болтуном, скорее даже наоборот. Поэтому то, что он говорил, и главное, как он говорил, в буквальном смысле, заставляло почувствовать, насколько он угнетён. В машине висел топор…
Он сказал, что у него серьезные проблемы. Что он слышит голоса и ему кажется, что за ним постоянно кто-то следит. То соседка, то участковый, то кто-то разместил на сайте его личные фотографии. Что он то и дело беседует с «кем-то » и что этот «кто-то « то и дело даёт ему советы. Что он давно уже не может спать ночью, а днем он может только дремать. Что, конечно, ни к какому, психиатру он и не думает идти, хотя его жена очень на этом настаивает. Что у него проблемы с работой, долгами, родителями и алкоголем.
В этот вечер мы поехали ко мне домой с «ночевой». Всю дорогу я ему что-то пытался говорить. Пытался утешать. Говорил, что надо потерпеть. Шутил про жизнь — полосатую зебру, у которой полосы в итоге заканчиваются там, куда приделан хвост. Говорил, что просто нужно найти хорошую работу.
Ничего не получалось. Он сначала, что-то отвечал, потом замолчал совсем. В тот момент я понял, что «жевать резину» уже нельзя и тогда, я спросил его, верит ли он в Бога. Он помолчал и твердо сказал — нет… Я ничего другого не смог ответить, кроме, того, что слышал как-то в лекциях владыки Антония Сурожского. Я сказал: «зато Бог в тебя верит».
Рано утром, на обратном пути, подъезжая к его району — массиву унылых гостинковых муравейников, он спросил меня: а чем Бог мне поможет? Я стал говорить ему о Христе. О Его жертве. О том, что Он всегда рядом, и сейчас Он тут с нами подъезжает к его подъезду. Что Он ждёт, когда Роман, перестанет бегать и поднимет, наконец, голову. Что Он любит нас так, как мы сами не можем любить себя. Говорил что-то ещё, что-то неуклюже цитировал из Писания.
В какой-то момент Рома прервал меня и попросил денег. Мы попрощались. Я не на много отъехал и зашел в павильон — пополнить телефон. Отъезжая, я увидел, как Рома выходит из соседнего павильона и несёт в руках несколько бутылок пива…
Потом были ещё встречи, на которых он что-то говорил о своих планах, о том, что они вот-вот должны «выстрелить». Он говорил, но не было уверенности в его голосе. Он как бы сам себя убеждал. А потом говорил: «знаешь, а вообще у меня полная ж…». Сказал, что «голос» звучит уже непрерывно, что он уже точно знает, кто и зачем за ним следит. Что даже подростки, когда он проходит мимо на секунду замолкают, а потом начинают дико хохотать. Что по ночам какая-то рука несколько раз душила его, и он еле-еле отбился. Что голос говорит, что все вокруг хотят его смерти и что лучше ему умереть…
Полгода назад он позвонил и сказал, что хочет покреститься. Мы договорились на ближайшую пятницу, но накануне он перестал брать трубку. Через пару недель он снова попросил свозить его, чтобы он покрестился.
В ту пятницу я ехал к нему в Рощу, понимая, что, скорее всего, ничего не получиться. Подъезжая к его дому, он позвонил и сказал, чтобы я ехал на Автовокзал. «Видимо, кого-то провожал рано утром на автобус» — подумал я. Когда Рома сел в машину, он сказал, что уже несколько дней находится на вокзале, что здесь ему не так страшно и «голос» не так его достаёт…
Таинство прошло. В основном храме шла литургия, но батюшка не допустил до Причастия. Рома выпил ночью кофе. Мы постояли на службе, дождались выноса Чаши. Помню, в тот, момент я молился, чтобы завтра Рома пришел и, всё-таки, принял Святых Тайн, очень тогда я был уверен, что это последний его визит храм.
Часом позже Роман позвонил и сказал, что «голос» постоянно смеётся над ним. Спрашивает: «чего же ты добился? Не смеши и не позорься! Покрестился он! Никакого толку не будет. Ты бабка что ли, чтобы молиться?». Рома сказал, что не может ехать в маршрутке, что все смотрят на него и смеются.
«Я причастился!» — с этого начался мой первый телефонный разговор в ту субботу. Звонил Роман. Я сначала не узнал его голос. Какой-то другой непривычный голос. Он радовался. Он был доволен собой. Я спросил его про «голос». Он ответил, что пока не слышит. Вечером пришла смс-ка:»…голоса до сих пор нет»…
Через месяц он позвонил, и сказал, что устроился на работу. Не говорил на какую, но было понятно, что не совсем то, что искал. Но говорил спокойно и шутил. Делился»геморроем» с ипотекой. Что нужно платить туда и сюда. Что надо бы встретиться и сходить в баньку.
Потом он перестал звонить. На его тридцатилетие я не смог дозвониться до него. Но позвонил его жене и спрашивал как дела — она сказала, что вроде бы стало лучше, что и она хочет покреститься, но не могут с Ромой выбрать время…
В прошлую пятницу, наэлектризованный недельной суетой, с одной работающей фарой, в дождь, я ехал домой, то и дело, попадая в ямы. Позвонил Роман, и что-то стал говорить. Я помню, было, очень обрадовался его звонку, но когда услышал его голос — понял, что слышу печально знакомые нотки. Я сказал, что перезвоню и не перезвонил….
Позавчера позвонила его жена и сказала, что Роман умер.
Помолимся об упокоении души раба Божия Романа.
Причастие
06.10.2010, 1140 просмотров.